Албанцы (современное самоназвание shqiptaret ) составляют основное население Народной Республики Албании. Всего в этой стране живет 1 млн. 660 тыс. человек (по данным 1961 г.), из них албанцев - 1 млн. 580 тыс. человек, или около 96 % населения.
Севернее и северо-восточнее государственной границы албанцы живут в Югославии в Косово и Метохии и в некоторых пограничных районах Македонии и Черногории (860 тыс. человек в 1959 г.).
Южнее государственной границы албанцы компактно расселены в Греции на побережье Ионического моря по направлению к городу Превезе. Сейчас в этой области насчитывается менее 10 тыс. албанцев.
В Италии имеется 48 албанских коммун в Калабрии, Сицилии и других областях. Выходцы из этих колоний живут в Неаполе, Козенце, Палермо. Общая численность албанцев в Италии, по разным источникам, колеблется от 80 тыс. человек до 150 тыс. человек. В быту они сохраняют родной язык, но в школах его не изучают (за исключением двух православных семинарий).
В период турецкого господства албанцы расселились по разным областям Турецкой империи. Их потомки живут в Турции, более всего в Стамбуле и в восьми селах близ Адрианополя (общая численность албанцев в Турции - около 15 тыс. человек). Небольшими группами албанцы живут в Болгарии (в окрестностях города Сливена), в Румынии и в Египте.
В начале XIX в. группа албанцев, живших в Болгарии на побережье Черного моря близ Варны, переселилась в Бессарабию, а оттуда значительная часть их переехала в 1861-1862 гг. к Азовскому морю. В настоящее время в пределах СССР албанцы живут в Одесской области (село Жовтнево, бывший Каракурт) и в Запорожской области (села Девненское, Георгиевка, Гаммовка). Общая численность албанцев в СССР (по данным 1959 г.) - 5 тыс. человек.
Эмиграция албанцев во второй половине XIX и начале XX в. была вызвана чрезвычайно низким уровнем экономического развития Албании и ее относительной перенаселенностью. Лишенные" земли, не находя себе работы на родине, албанские трудящиеся, главным образом молодые мужчины, оставляли свою страну в надежде найти заработок на чужбине и, накопив немного денег, вернуться к покинутым семьям. В XX в. значительная эмиграция на ограниченный срок в целях заработка имела место в США (куда ехали албанцы не только из-Албании, но и из Италии), в Бразилию, Канаду, Австралию, в меньшей степени - во Францию, Италию и другие страны.
Всего на земном шаре насчитывается около 2,5 млн. албанцев (по оценке 1959 г.).
Итак, албанцы составляют подавляющее большинство населения Албании. Кроме них, в этой стране живут греки, влахи, цыгане, славяне.
Греки живут компактно на юге Албании в области Вургу (южнее города Саранды), в горном районе на юго-восток от города Дельвины, в долине Дропулы и в местности Погон (вблизи города Гьирокастры). В 1955 г. их насчитывалось свыше 35 тыс. человек (2,5% всего населения страны).
Влахи (влехи, валахи) - вторая по численности инонациональная группа. В отдаленном прошлом все влахи были кочевниками-скотоводами, но уже несколько веков как известны их оседлые поселения. Оседлые влахи занимают отдельные кварталы в городах Корче, Эльбасане, Тиране, Дур- ресе, населяют несколько сел в районе Корчи, южнее Эльбасана и вдоль морского побережья в области Мюзечее. Те, которые продолжают кочевую жизнь, сосредоточены на юге Албании: их летние пастбища расположены в юго-восточной части страны, зимние - вдоль Ионического побережья. Все влахи двуязычны - они говорят на родном языке (близком к румынскому) и по-албански. По религии они православные. Оседлые влахи постепенно ассимилируются албанцами; несмотря на то что они сохраняют иногда в семейном быту свой родной язык, некоторые из них при переписи регистрируют себя как албанцы, а не как влахи, (перепись 1955 г. зарегистрировала только 5 тыс. человек влахов).
В Албании живут две небольшие группы цыган (по нескольку сот человек) - албаноязычные евги и габели, частично сохранившие родной язык. Возможно, что эти группы проникли в Албанию разными путями и в разное время. Они в большинстве мусульмане, в Корче и в Лесковике есть небольшое число православных цыган-евгов. Сейчас цыгане постепенно оставляют бродячий образ жизни, начинают заниматься земледелием, а еще чаще - идут работать в промышленность и на автотранспорт.
В Албании живет несколько групп славянского населения, в разной степени сохранивших национальные черты. На берегу озера Пресна, в местностях Голоборда и Горо Люмес имеется несколько македонских сел. Жители их двуязычны. Вблизи Шкодры в селе Врака живут черногорцы. В быту жители этого села говорят по-сербски. Между Тираной и Дурресом в одном селе живут босняки-мусульмане, переселившиеся сюда после аннексии Боснии в 1878 г? Австро-Венгрией. Они албаноязычны и в быту ничем не отличаются от албанцев.
Площадь Албании - 28,7 тыс. кв. км.
Албания расположена на западе Балканского полуострова, ее омывают Адриатическое и Ионическое моря. На севере и северо-востоке эта страна граничит с Югославией, на юге и юго-востоке - с Грецией.
Вдоль западной части Балканского полуострова тянется высокий Динарский хребет; только на албанском побережье он отступает на несколько десятков километров, оставляя низменное береговое- пространство.
Горный рельеф создает большое разнообразие климатических условий в стране. Крайний север страны занят высокими Североалбанскими Альпами (высота 2000-2460 м) с зубчатыми гребнями, крутыми, обрывистыми склонами и многочисленными ущельями. Внутренняя часть страны к югу от реки Дрина занята менее высокими горными массивами и кряжами; ее пересекают многие котловины, ущелья, долины рек. Зима во внутреннем горном районе снежная и холодная, летом дневная жара сменяется резким падением. температуры по ночам. В предгорьях и на южных склонах гор растут лиственные леса - дуб, каштан, бук и кустарники, в высокогорной полосе - сосновые леса, а на вершинах гор раскинулись альпийские луга. В долинах рек - лесисто-луговая растительность: ивы, платаны, тополи. По побережью от города Шкодры до города Влёры (Влоры) тянется низменность. Климат здесь средиземноморский - влажный и мягкий, дожди обильны. Албания - одна из наиболее дождливых стран Европы. В период сильных дождей вода застаивается на глинистой почве, так как сток в море очень слабый; это вызывает сильную заболоченность. Значительная часть низменности покрыта травами и используется под пастбища. Занимаются в этом районе и земледелием.
Крайний юг албанского побережья занят горами Химара, которые почти вплотную подходят к морю, оставляя узкую равнинную полосу, за мягкий климат называемую" Албанской Ривьерой.
В горах Албании берут начало многочисленные реки, очень бурные в верховьях, более спокойные в нижнем течении. Ни одна из них не судоход- на. Многочисленные мелкие горные озера имеют главным образом ледниковое происхождение.
Албания богата полезными ископаемыми: в ее недрах залегают нефть, бурый и каменный уголь, хромовая, медная и железная руда, асбест, битум и др.
Краткий исторический очерк
Наиболее ранние следы человека, открытые археологами на территории современной Албании, относятся ко времени неолита. Древнейшие известные историкам обитатели восточной части Средиземноморья - пеласги - долгое время считались доиндоевропейским населением; некоторые исследователи (например, В. Георгиев и др.) склонны относить их к индоевропейцам. Для ранних этапов албанского этногенеза наиболее важен последний период бронзового века (начало 1тыс. до н. э.), когда Балканский полуостров занимали индоевропейские племена, частично вытеснившие, частично ассимилировавшие пеласгов: на западе полуострова - иллирийцы, на востоке - фракийцы, на юге - эллины (ахейские, ионийские, дорийские племена).
Этническая принадлежность предков албанцев определяется на основании данных языка.
Албанский язык принадлежит к индоевропейской семье, занимая в ней обособленное место. По грамматическому строю он обнаруживает некоторые аналогии с болгарским и румынским языками: аналитический тип склонения, двойные дополнения (дублирование личным местоимением дополнения, выраженного именем существительным), постпозитивные членные формы, развитые конъюнктивные формы. Албанский язык остался ныне единственным живым представителем исчезнувшей группы индоевропейских языков, к которой принадлежали языки иллирийцев и фракийцев. Предками албанцев одна часть лингвистов считает иллирийцев (Ф. Миклошич, Г. Мейер, П. Кречмер), другая - фракийцев (Г. Хирт, Р. Вейганд, Д. Дечев, Г. Барич). В. Георгиев считает албанский язык наследником дако-мезий- ского, современный румынский лингвист И. Руссу называет албанский язык потомком дако-фракийского и определяет слова, общие для румынского и албанского языков, как фракийский субстрат. Этот спор еще не разрешен. Впрочем, иллирийские и фракийские племена были настолько близки между собой, что античные авторы, говоря о них (особенно о пограничных племенах), называют одно и то же племя то иллирийским, то фракийским. Не случайно известный исследователь албанского языка Н. Йокль считал возможным говорить об иллиро-фракийской языковой группе.
Современные албанские археологи на основании находок последних лет склонны считать предками албанцев иллирийские племена.
В период греческой колонизации VIII-VII вв. дон. э. на Адриатическом и Ионическом побережье будущей Албании возникло несколько греческих колоний - Эпидамн, или Диррахий (современный Дуррес), Апполония, Бутрот (современный Бутринто) и др. Эти приморские центры оказали влияние на культурную жизнь местного населения. С другой стороны, иллирийский этнический элемент был довольно силен в греческих приморских колониях, особенно в последние века до нашей эры.
С IV в. до н. э. извёстны первые государственные образования иллирийцев - энкелеев, таулантов (или тавлантиев) и ардианов.
В III в. до н. э. на западном побережье Балканского полуострова появились римские завоеватели, которые в течение двух веков постепенно подчинили всех иллирийцев. Иллирийские города и небольшие центры, расположенные вдоль дорог, были заселены римскими колонистами. Население северной части Иллирии было в большинстве романизовано, но южная часть Иллирии, в которую входила и территория современной Албании, экономически и культурно более развитая вследствие давних связей с греческим миром, сумела противостоять римской колонизации и сохранить свой язык.
На протяжении I и начала II тыс. н. э. область современной Албании испытала довольно сильное культурное влияние Византийской империи.
Начиная со второй половины VI в. н. э. начали переселяться в центральные районы Балканского полуострова славянские племена, расселенные к северу от Дуная. Эта переселенческая волна оттеснила к югу некоторые иллиро-фракийские племена, а вместе с ними и небольшие романоязычные группы влахов, потомки которых до сих пор живут на юге Балканского полуострова и известны в Албании под именем влехов.
Славяне-земледельцы распространились по долинам рек, население которых, по всей вероятности, подверглось большей славянизации, чем жители горных районов. Некоторые области будущей Албании входили в состав Болгарского царства (IX-XI и XIII вв.) и Сербского государства (с перерывами на протяжении XI-XIV вв.), что способствовало усилению славянского элемента. На длительное и массовое расселение славян в Албании указывает славянская топонимика: сербо-хорватская, известная только на севере страны, и болгаро-македонская, распространенная по всей стране вплоть до ее южных границ.
Византийская империя, Болгарское царство, Сербское королевство и Эпирский деспотат беспрерывно боролись за обладание частями этой территории. Кроме того, в некоторых ее областях захватили власть норманны (XI-XII вв.), Анжуйская династия (XIII-XIV вв.), Венецианская республика (XIV-XV вв.). Несмотря на бесчисленные вторжения завоевателей - римлян, византийцев и славян, продолжала существовать местная культура. В средней части Северной Албании археологами открыта команская культура (названа по селу Коман, вблизи которого впервые были обнаружены ее памятники), датируемая IX-XIII вв. Найдены оружие и орудия труда из меди и бронзы, украшения из бронзы, серебра и стекла, керамика. Многие из этих находок обнаруживают прямую преемственную связь с иллирийской культурой. И в то же время некоторые из них аналогичны предметам обихода, украшениям (например, серьги, кольца и др.)» употребляемым и сейчас населением этой местности.
Начиная с XI в. постепенное слияние племен и образование территориальных межплеменных объединений привело к известному этническому сплочению, основанному на общности языка, на сознании родства. Современные албанские историки к этому времени относят начало формирования албанской народности.
С этого времени за средневековым населением современной Албаниицроч- но устанавливается общее наименование arberet или arberesKet , а за страной - название Arberi (Arbanon ). С тех пор названия для страны и народа с корнем arb или alb фигурируют во всех иностранных языках. Их варианты:. у византийцев «алваной», «арваной», «арванитес» (отсюда впоследствии у турок «арнаут»), страна - «Алванон», «Арбанон»; в латинских документах страна - «Arbanum », «Albanum »; у славян - «арбанаси», страна -«Ра- бан». Предполагается, что основа этого этнонима происходит от индоевропейского « alb » в значении «гора». В Албании это имя носило одно племя, которому принадлежал город Альбанополис. Топоним и этноним « alb », впервые упоминаемые Птоломеем 1 во II в. н. э. f"A^Pavoi), связаны в первую очередь с областью, которая простирается от реки Дрина до Черменики if вплоть до побережья средней части Албании. Здесь албанская топонимика преобладает над славянской и именно здесь обнаружена команская культура. Таким образом, ясно прослеживается непрерывность иллиро-арберийского этнического элемента и ареал его наибольшей концентрации.
В конце XII в. возникло первое известное по документам смостоятельное албанское государство - государство арберов. И позже здесь возникали, правда довольно непрочные, феодальные государства. С XIV в. большая часть земель, населенных албанцами, была поделена между крупными местными феодалами, носившими славянское наименование bujarija (боярство), разйававшими, как это было и в предыдущие века, земельные угодья и крепостных крестьян своим вассалам. Усилился процесс закрепощения крестьян-общинников и мелких собственников, начавшийся с XII в. Феодалы захватывали пастбища, и крестьяне вынуждены были арендовать их.
Феодальная эксплуатация, частые междоусобные войны, а также относительное перенаселение, возникавшее в горах, заставляли группы крестьян (особенно горцев) сниматься со своих мест и искать новых земель. Особенно усиливалось это передвижение, когда возникала благоприятная политическая ситуация на Балканах. Тогда начинался обратный процесс албаниза- ции уже успевшего славянизироваться албанского населения и усиливалась ассимиляция остатков славянских племен в Албании. Еще Стефан Дунган - «король сербов, греков и албанцев» - раздавал местным феодалам титулы и земли - не только в пределах Албании, но и в Фессалии и во Фракии. В этом же направлении шла колонизация и в последующие века. Албанцы расселялись на юг через Эпир в Аттику, Беотию, вплоть до Морей и островов Эгейского моря. Так появились в Греции первые поселения албанцев (арбрешей). Освоение албанцами северных областей (нынешней Косово и Метохии и некоторых районов в пределах Македонии и Черногории) происходило примерно в то же время или позже, но значительно менее интенсивно.
В XIV в. важную роль в экономике, политической и общественной жизни страны приобрели города, втянутые в оживленную в то время экономическую жизнь Восточного Средиземноморья. Помимо старых городов-Шкодры, Лежа (античный Лиссус), Дурреса (античный Эпидамн или Диррахий), Влёры (Аслон), в это время известны города, возникшие в крепостях или рядом с ними - около дорог, в устьях рек, возле монастырей.
На культуре средневековой Албании отразилась вся сложность ее политического положения. В период византийского господства на Балканах официальным языком считался греческий и преобладало влияние восточной церкви. С XII-XIII вв. начала входить в употребление славянская письменность; в то же время благодаря связям с Римом и Венецией усилилось влияние латино-католической церкви. До XV в. духовенство и феодалы вели переписку на трех языках: греческом, славянском и латинском. Албанский язык оставался бесписьменным (древнейший из известных памятников албанской письменности относится ко второй половине XV в.).
В XIV в. на Балканский полуостров обрушились армии турок-османов. Упорное сопротивление албанского народа завоевателям с конца XIV в. до"70-х годов XV в. - одна из блестящих страниц истории этой маленькой страны. В последние 25 лет стойким сопротивлением народа руководил национальный герой Албании Георгий Кастриоти-Скандербег. В долгой борьбе против турок объединялось население различных областей страны, укреплялось то сознание принадлежности к единой народности, которое начало уже ранее складываться на базе общности происхождения и культуры. К концу XV в., после смерти Скандербега, туркам удалось покорить всю Албанию, однако они подчинили не конгломерат различных племен, а народ, ассимилировать который они не смогли на протяжении четырех с половиной веков своего господства в Албании.
Завоевание вызвало усиленную эмиграцию. Многие бежали от турецких захватчиков в Италию (позже албанские иммигранты сконцентрировались на юге Италии и в Сицилии); туда же переселялись албанцы из Греции, тоже покоренной турками. На протяжении всего многовекового турецкого гнета в Албании бурлили народные восстания. Разрозненные, они были обречены на неудачу. После каждого такого восстания за пределы страны уходили новые волны эмигрантов.
Албанцы, живущие в Италии и Греции, продолжали называть себя арбе- рами (арбрешами), а свою родину - «Арбени», «Арбери». В самой же Албании после турецкого завоевания Адриатического побережья эти наименования стали исчезать.
Султанское правительство разделило страну на небольшие административные единицы. Экономические связи между ними были очень, слабы. Спасаясь от военных набегов и тяжелых налогов, албанское население уходило в горы. Города и долины вокруг них в первое время турецкого завоевания стали почти безлюдными. Производительные силы страны пришли в упадок. Турки не заселяли своими колонистами албанские земли в такой степени, как, например, болгарские и македонские, но в некоторых районах все же осело турецкое население; кроме того, небольшое число турецких чиновников, военных и духовенства жило в городах.
Влияние восточной культуры и мусульманского быта стало проникать в жизнь албанцев начиная с XVI в., главным образом через ислам.
Феодалы, оказывавшие сопротивление туркам, были истреблены или покинули страну. Остальные принимали ислам, чтобы сохранить земельные " владения и привилегии. Крестьяне переходили в мусульманскую веру, чтобы избавиться от податных тягот. Особенно массовые размеры ислами- зация приняла в XVII в.
Восточное влияние сказалось в центральной части Албании силЕйее, чем на севере и на крайнем юге. Что касается городов, то все они постепенно приобрели восточный облик.
В завоеванных Османской империей странах была установлена» военно- ленная система землевладения: вся земля объявлялась собственностью султана. Он раздавал ее в лен на условиях несения военной или гражданской (административной, судебной) службы. Эти земельные держания назывались зааметы, тимары и хасы; часть земель отошла церкви (вакуфные земли).
В горных районах население воспротивилось установлению системы ти- маров (в Дукагьини и Химаре) или лишь формально признавало его (в Маль- сии-э-Малэ). Горцы-скотоводы вынуждены были объединяться для постоянной борьбы с турецкими карательными отрядами и для охраны своих стад, которые они перегоняли на зиму в долины. Эта необходимость объединения, усиленная сверх того обособленностью горных районов, замкнутостью жизни в них, препятствовала распаду патриархально-родовых отношений. Прежние родовые связи вновь оживились; в XVII в. были, например, родоплеменные группировки, которые заново формировались из разросшейся группы родственных семей, отколовшихся от своего рода (Шаля, Шоши, Ни- кай в центре северной части Албании и др.).
В XVII-XVIII вв. османская военно-ленная система стала переживать кризис. Рядом с тимарами и зааметами возникала новая форма феодальной собственности - наследственные поместья (чифлики). В Албании это выразилось в росте частной феодальной собственности и усилении власти местных феодальных фамилий, что завершилось возникновением полунезависимых государственных образований - пашалыка Бушати на севере (центр - город Шкодра, 1757-1831 гг.) и пашалыка Али Паши Тепелена на юге (центр - город Янина, 1787-1822 гг.). В пределах этих владений утихла феодальная анархия, улучшились условия для ремесла и торговли, 1г упорядочилась хозяйственная жизнь.
В связи с общим экономическим подъемом наблюдалась тенденция к этническому сплочению; из родо-племенных единиц (фисов) и небольших территориальных объединений (крахин) формировались более крупные родоплеменные группировки, которые на севере сохранялись до XX в., а в южных областях уже в XIX в. почти исчезли. Группировки эти следующие: Мальсйя (или Мальсйя-э-Малэ) на крайнем северо-западе страны; Лекнйя (или Дукагьйни) - к востоку от Мальсии; Гегнйя (в узком значении этого названия) занимает срединную часть Северной Албании; родо-племенные группировки Приморской равнины и Восточной равнины занимают крайний западный и северо-восточный районы Северной Албании. На юге страны в прошлом были известны четыре этнографические области с различными говорами (наречиями): Мюзечёя (западная прибрежная область), Ляберйя (к югу от Мюзечеи), Чамерйя (на крайнем юге страны) и Тоскрйя (на юго-востоке). В образовании этих небольших групп играли роль как родо-племенные, так и территориальные связи. Кроме того, область расселения некоторых из них совпадает с границами средневековых княжеств. Постепенно название «Тоскрйя» (или Тоскнйя) распространилось на всю Южную Албанию, и тосками называют теперь всех албанцев, живущих к югу от реки Шкумбини. Население Гегнии (Гегрии) - к северу от Шкумбини- носит наименование гегов.
Сплочение разобщенных прежде районов страны в две большие области- Гегнию (в течение XVIII-начале XIX в.) на севере и Тоскрию (в течение XVII-начале XIX в.) на юге было скорее политическим, оно было вызвано главным образом централизаторской деятельностью Бушати и Али Паши. В то же время в формировании Гегнии и Тоскрии была и этногенетическая сторона: в средние века в Албании существовало множество областных говоров, которые объединялись в две основные группы - северную и южную. Диалектальные различия между этими группами в XVI-XVII вв. не были столь ярко выражены, как теперь (это прослеживается по литературным памятникам той эпохи). Причина отдаления и самостоятельного развития этих двух языковых групп кроется отчасти в политической, но главным образом в экономической изоляции отдельных областей Албании во времена турецкого владычества. В течение XIX в., когда на юге происходил процесс сближения областей, образовался тоскский литературный диалект. На севере более сложные условия не способствовали образованию общего гег- ского диалекта. Здесь одновременно существовали северный говор (окрестности Шкодры), восточный (округ Дибры) и средний (вокруг Тираны и Эль- басана). Различия между диалектами гегов и тосков относятся главным образом к области фонетики, а отчасти - грамматики и лексики.
Начиная с 60-70-х годов XIX в. наблюдается процесс сближения двух диалектальных групп - северной и южной. Этому во многом способствовал благородный труд патриотов того периода, называемого албанским Возрождением. Языковое сближение знаменовало начало процесса образования албанской нации 1 .
Албанцы, живущие вне границ своей страны, не принимали участия в этом языковом сближении. Они сохраняют старые формы языка, отражающие язык и диалекты тех эпох, когда они оторвались от основного ядра своего народа.
Ко второй половине XIX в., в период распада феодальных отношений на почве подъема экономической жизни, при широком размахе культурного движения начался переход от стихийных крестьянских выступлений к осознанному освободительному движению - зародилось национальное сплочение албанцев. Тогда-то и закрепилось современное самоназвание албанцев- шчиптар, шкиптар и наименование страны - Шчиперия, Шкиперия, впервые появившееся в конце XVIII в. О происхождении этого нового слова имеется несколько гипотез. Некоторые связывают его с названием орла (shqi - роща), изображенного на родовом знамени Кастриоти, другие (и это более вероятно) - с глаголом shqiptoj , те shqiptue , что в обиходном языке означает «говорить ясно, понятно».
«Шчиперия» и «шчиптар», заменившие древние названия «Иллирия» и «иллириец», средневековые «Арберия» и «арбер», распространились на весь албанский народ, который жил в албанских провинциях Турции. Но его не приняли албанские эмигранты, выехавшие в начале турецкого завоевания. Они по-прежнему называют себя арберийцами или арбрешами.
Несмотря на некоторый экономический подъем, начавшийся в Албании в XVIII в., прогресс в области хозяйства, особенно промышленности, шел медленнее, чем в других странах Европы. Процесс капиталистического развития, в какой-то степени наметившийся во второй половине XIX в., был вялым, половинчатым. Переход от натурального хозяйства к товарному затянулся в некоторых районах вплоть до конца XIX в., а в отдельных местах - до XX в., Причиной этому была турецкая военно-феодальная система, военное наемничество, отрывавшее от хозяйственной деятельности значительную часть мужского населения. Проникновение иностранных товаров, особенно с XIX в., способствовало оживлению торговли, но препятствовало развитию промышленности; создавался лишь торговый и ростовщический капитал. Даже в начале XX в. в Албании имелась только торговая буржуазия, не было промышленной буржуазии, не было промышленного пролетариата. Это отразилось на характере албанского национально-освободительного движения, развернувшегося с особенной силой во второй половине XIX в. (в литературе этот период известен под несколько условным названием «албанское национальное возрождение»). Толчком в этом направлении послужил восточный кризис 1876-1878 гг. и деятельность в 1878-1881 гг, Призренской лиги (иначе-Албанская лига).
Стремление албанского народа освободиться от гнета Порты, крепнувшее сознание национального единства находило выражение в деятельности патриотически настроенной интеллигенции середины XIX - начала XX в.: писателей и поэтов, деятелей культуры и просвещения. Все они видели путь к освобождению родного народа в его объединении. Признавая язык могучим средством сплочения патриотических сил страны, они всю свою литературную и публицистическую деятельность направляли на создание единого литературного языка и письменности.
Особенно энергичной борьба за независимость стала в последней фазе - в начале XX в. Непрекращающиеся восстания в 1910-1912 гг. знаменуют один из важнейших этапов формирования нации.
Независимость Албании, провозглашенная 28 ноября 1912 г., и образование в 1913 г. княжества Албании были результатом длительной и упорной борьбы всего народа, смыкавшейся с борьбой за свободу других балканских народов, завоеванных Турцией. Известную роль в развитии событий, благоприятных для албанского национально-освободительного движения, сыграла победа армий балканских государств над Турцией в Балканской войне 1912 г. Однако полная свобода не была достигнута, так как над страной был установлен протекторат империалистических держав.
Во время первой мировой войны в Албанию вступили войска нескольких воюющих стран. Интриги соседних государств и великих держав вызывали внутриполитический хаос,
В 1920 г. Национальный конгресс, собравшийся в Люшне, провозгласил независимость Албании. К 1922 г. в результате национально-освободительного движения страна была очищена от оккупантов; буржуазно-демократическая революция 1924 г. привела к власти правительство во главе с Фан- Ноли, которое, однако, было вскоре свергнуто. К власти пришел диктатор Ахмет Зогу, ставший в 1928 г. королем Албании.
Экономически и политически Албания зависела от Италии. В 20-30-х годах все основные позиции в албанской экономике находились в руках итальянских империалистов. Уровень хозяйственного развития в Албании был чрезвычайно низок. Это сказывалось и на классовой структуре общества. Перед второй мировой войной во всех районах Албании, хотя и в различной степени, наряду с мелкими землевладельцами и арендаторами-издол"ыциками имелся сельский пролетариат (батраки, поденщики, сезонные сельскохозяйственные рабочие), численность которого увеличивалась. Часть разорившихся крестьян шла работать в город, в промышленность, но рабочий класс был еще очень малочисленным. В 30-х годах в Албании возникли первые коммунистические группы.
В 1939 г. Албания была аннексирована Италией.
Албанский народ оказал сопротивление итальянским оккупантам (1939- 1943 гг.) и сменившим их в ходе второй мировой войны немецким захватчикам (1943-1944 гг.). Движущей силой народной революции стали широкие массы трудящихся - рабочие и крестьяне, прогрессивная интеллигенция и мелкая буржуазия, объединенные в Национально-освободительный фронт. Руководила этой борьбой созданная в ноябре 1941 г. Коммунистическая партия Албании (с 1948 г. Албанская партия труда). С вступлением СССР в июне 1941 г. в войну против фашистского блойа и образованием Коммунистической партии Албании движение сопротивления итальянским оккупантам принимает характер организованной освободительной борьбы, целью которой было изгнание фашистских оккупантов, завоевание свободы и независимости албанского народа, строительство народно-демократической Албании. Разгром Советской Армией гитлеровской Германии облегчил решение задач, стоявших перед албанским народом.
В 1944 г. победивший народ взял власть в свои руки. В 1946 г. Албания была провозглашена Народной Республикой.
Опираясь на постоянную дружескую поддержку социалистических стран, Народная Республика Албания приступила к строительству основ социализма. Планы развития народного хозяйства предусматривали индустриализацию страны, коллективизацию сельского хозяйства и подъем материального и культурного уровня жизни народа. Поставка промышленного оборудования и сельскохозяйственных машин из Советского Союза и других социалистических стран, денежные кредиты, консультации специалистов в разных областях народного хозяйства и т. п. способствовали осуществлению этих планов.
:
1 571 503 (2007)
|
Индоевропейцы |
|---|
| Индоевропейские языки |
| Анатолийские
·
Албанский Армянский · Балтские · Венетский Германские · Греческие Иллирийские Арийские : Нуристанские , Иранские , Индоарийские , Дардские Италийские (Романские) Кельтские · Палеобалканские Славянские · Тохарские курсивом выделены мёртвые языковые группы |
| Индоевропейцы |
| Албанцы
·
Армяне ·
Балты Венеты · Германцы · Греки Иллирийцы · Иранцы · Индоарийцы Италики (Романцы) · Кельты Киммерийцы · Славяне · Тохары Фракийцы · Хетты курсивом выделены ныне не существующие общности |
| Праиндоевропейцы |
| Язык ·
Прародина ·
Религия |
| Индоевропеистика |
Название
Происхождение названия «Албания» и «албанцы» неясно, оно отмечено в источниках начиная с II века и связывается рядом этимологов с индоевропейским *alb- "гора" или лат. albus "белый". Современное их самоназвание - от shqip- "говорящий понятно". В Греции существует также народная этимология от греч. αλβανος, αρβανιτης "грубый, дикий". Также есть предположение, что название страны и народа происходит от иллирийского «olba» - «селение».
История
В 1990-е албанцы заявили о планах создать свою государственность в сербском крае Косово и Метохия (получивший при поддержке войск НАТО после фактическую независимость от Сербии; албанцы уже в первой половине ХХ века стали составлять в нём подавляющее большинство населения) и некоторых районах Македонии .
Расселение
Проблема расселения албанцев является дискуссионной в связи с современными этническими конфликтами между албанцами и сербами , албанцами и македонцами , албанцами и греками .
В 1270-1280-х гг. албанское население начало массовый спуск на равнину возле города Диррахий . Из сообщения императора Иоанна Кантакузина следует, что албанцы переселялись целыми общинами вместе с женщинами, детьми и скотом.
В XIV в. албанцы и валахи упоминаются в районе Калканделен и Скопье , на что указывают не только упоминания в актовом материале, но и конкретные имена: Прогон, Радул, Фрацил, позднее Гьин.
В грамоте Душана (1334/1335) упоминается село Арбанаси вблизи Прилепа, а в районе отмечено присутствие и влахов, и албанцев-католиков.
После победы при Ахелое (1359) над Никифором II Ангелом албанцы начали заселение Этолии и Акарнании , называемых также Малой Валахией.
К XV в. наибольшее число албанцев было зарегистрировано в вилайете
Проблема национальных меньшинств в качестве одного из основных элементов национальной политики югославского государства возникла сразу же после образования Королевства сербов, хорватов и словенцев (СХС) в 1918 г. На территории нового балканского государства оказалось значительное число различных этнических групп, не только проживавших там ранее, но и появившихся на югославянских землях в результате послевоенного изменения границ. Из двенадцати миллионов жителей Королевтсва СХС почти по 500 тысяч составляли диаспоры немцев, венгров и албанцев, более 170 тысяч чехов и словаков, 130 тысяч румын, 130 тысяч турок. В конфессиональном отношении наиболее многочисленными, после православных и католиков, были мусульмане – свыше 1,5 миллионов человек. Эти данные важны для понимания особенностей массового сознания косоваров и албанцев, их отношения к Косово.
Согласно переписи 1931 г., население Косово составляло 552,1 тысяч человек, из которых 347,2 тысяч (62,8 %) были албанцами. Югославское правительство всячески старалось вытеснить албанцев с этих земель, где они были расселены османской администрацией с конца ХVII в. В июле 1938 г. по соглашению между Югославией и Турцией приблизительно 200 тысяч этнических албанцев, турок и мусульман из Космета и Македонии должны были переселиться в Турцию, которая в то время остро нуждалась в заселении малонаселенных областей Анатолии. Накануне Второй мировой войны турецкий парламент решил не ратифицировать июльское соглашение 1938 г. с югославами по причине недостатка финансов, вследствие чего программа колонизации потерпела неудачу. В то же время миграционный процесс шел и в направлении Албании, где албанцы из Косово и других регионов Югославии устраивались, главным образом, в западной ее части, в современных районах Фиер, Кавадже, Берат, Эльбасан, Дурес и Крудже. По приблизительным подсчетам общее количество эмигрантов из Югославии составило от 200 до 300 тысяч человек. Однако и здесь программа колонизации не удалась в основном из-за нехватки финансовых ресурсов, некомпетентности чиновников и изменения политического курса после смены правительства в 1939 г.
Накануне Второй мировой войны албанцы в Югославии ощущали себя гражданами второго сорта, несмотря на то, что им были гарантированы гражданские права. Патриархальный характер албанского населения Косово и Метохии, его недоверие к официальной политике Белграда вели к тому‚ что среди косовских албанцев получили дальнейшее развитие этноцентристские тенденции, ирредентистское движение, направленное на объединение с Албанией, а также идеи Великой Албании, призванной собрать вместе всех албанцев, живущих на Балканах. Все эти тенденции усилились после гитлеровской агрессии против Югославии в апреле 1941 г. и ее расчленения.
После гитлеровской оккупации, область Косово-Митровицa была подчинена непосредственно немецкому военному командованию, и с районами городов Лаб, Вуцитрн и Дезево была включена в созданный Косовский Департамент. Немецкими властями были основаны албанская жандармерия, состоявшая из 1 тысяч человек, и отряд так называемых «Vulnetara» – вооруженных добровольцев под командой местных офицеров. Бóльшая же часть Косово вместе с городами Дебар, Тетово и Струга, охватывающая приблизительно 11780 км 2 и населением более 820 тысяч человек в мае 1941 г. была передана находящейся под властью Италии Албании.
В управляемой итальянцами части Косово повсюду был разрешен албанский флаг, албанский язык впервые был объявлен обязательным для местной администрации и школ. Такие меры привлекли на сторону итальянских оккупационных властей значительное количество националистически настроенных косоваров, предопределив слабое национально-освободительное движение в крае. В тоже время, положение сербского и черногорского меньшинства, воспринимавшихся и итальянцами, и немцами, и многими албанцами в качестве врагов, было диаметрально противоположным. Множество православных церквей были разрушены и ограблены. Часть сербов и черногорцев были высланы на работы в трудовые лагеря в Приштине и Митровице, часть отосланы в Албанию для работы на различных стройках. Около 10 тысяч семей сербов и черногорцев были вынуждены эмигрировать из Косово, а число изгнанных сербов период всей оккупации составляло не менее 100 тысяч человек. Одновременно, более 72 тысяч албанцев переехали из Албании в Косово.
Народно-освободительное движение в Косово было довольно слабым, что было обусловлено не только проводимой оккупационными властями политикой, но и недостаточной деятельностью в крае югославских партизан. Коммунистическая Партия Югославии (КПЮ), заявлявшая еще на своем IV Конгрессе в 1928 г. о помощи «общей борьбе угнетенного и разделенного албанского народа за независимую и единую Албанию», на V Национальной Конференции в 1940 г. изменила этот тезис на «формирование крестьянской республики Косово посредством революционного свержения империалистического и фашистского Велико-Сербского режима». Такая позиция югославских коммунистов вела к тому, что косовары начали избегать КПЮ как иностранную «панславянскую» организацию, которая игнорировала их национальные интересы и могла предложить лишь неопределенное место в федеральной Югославии, в которой все народы были бы свободны и равны. Таким образом, на первом этапе национально-освободительного движения в крае албанское население не приняло в нем сколько-нибудь серьезного участия, как, например, это сделали косовские сербы и черногорцы.
В конце 1940 – начале 1941 гг. начались первые контакты КПЮ с немногочисленными и разрозненными коммунистическими ячейками, работавшими в Албании. В задачу югославских эмиссаров М. Поповича и Д. Мугоша, помимо помощи в организации албанской компартии, входил контроль над политическим развитием коммунистической Албании. Идея национального объединения должна была отойти на второй план, а на ее место выдвигался тезис о преданности партии и классовой борьбе.
Осенью 1941 г. КПЮ опубликовало воззвание ко всем албанцам на Балканах. В нем было заявлено о необходимости совместной югославско-албанской освободительной борьбы, которая привела бы к свободе и национальному объединению Косово и Западной Македонии с Албанией. Однако, несмотря даже на такое заявление, коммунистические идеи югославов широкого распространения среди албанцев региона не получили. Это можно связать не только с изолированностью освободительного движения в Косово от борьбы в других частях Югославии, но и отсутствием прямых связей с Центральным комитетом КПЮ. Помимо этого, деятельности югославских и албанских коммунистов мешала созданная в ноябре 1942 г. националистическая организация «Балы Комбетар» (Национальный фронт, НФ). Лидеры балистов М. Фрашери и А. Келсири видели своей основной целью создание Великой Албании в границах осени 1941 г. за счет соседних территорий, в том числе, и Косово. Созданный для противодействия оккупации Албании НФ со временем подвергся шовинистическим тенденциям, и под его руководством с 1943 г. в Косово и Метохии начались погромы и гонения славянского населения.
Несмотря на многочисленных аресты и погромы, национально-освободительное движение в Косово постепенно укреплялось, и к лету 1942 г. почти во всех районах уже имелись подпольные партийные и военные организации. К августу структуры КПЮ в Косово включали сорок восемь ячеек с 463 членами, 12 процентов из которых были албанцами (остальные сербы и черногорцы). Первая бригада албанских партизан «Zejnel Ajdini», где сражались вместе албанцы‚ сербы и черногорцы из Призрены и Джаковицы, была сформирована в сентябре 1942. В апреле 1943 г. в Косово для создания общего штаба сопротивления прибыл делегат ЦК КПЮ и Высшего Армейского Командования С. Вукманович-Темпо. Он был назначен Тито командующим Национальной Освободительной Армией и частей партизан в Косовской области. Ознакомившись с военной и политической ситуацией в Косово, Темпо принял ряд мер, нацеленных на стабилизацию и усиление национально-освободительного движения в регионе. Он настоял на укреплении частей партизан и предпринял меры для объединения их с частями в соседней Сербии, Черногории, Македонии и Албании. По его требованию, албанский Национально-освободительный комитет (НОК) должен был послать два военных подразделения из северной Албании в Косово для их дальнейшего сотрудничества с местными освободительными силами под руководством Ф. Ходжи. Вукманович поддержал формирование специального албанского подразделения, носившего форму национальных цветов – красного и черного, чем рассчитывал привлечь на свою сторону албанское население региона.
В августе 1943 г. в местечке Мукье в центральной Албании состоялась встреча лидеров Албанского НОК и «Балы Комбетар». Между ними было достигнуто соглашение, предусматривавшее создание объединенного Комитета по Спасению Албании. И националисты, и коммунисты обязывались бороться за освобождение «этнической» Албании, которая должна была включать в себя и Косово. В договоренности отмечалось право албанцев на самоопределение и создание объединенного Албанского государства. Однако в ЦК КПЮ усмотрели опасность для своего положения в крае, вследствие чего Вукманович формально аннулировал соглашение в Мукье и потребовал, чтобы албанские коммунисты порвали все связи с националистическим движением. Таким образом‚ попытка объединения албанских коммунистов и националистов провалилась, а политический патронат КПЮ над албанской компартии только усилился.
С ростом национально-освободительного движения в Югославии и соседней с ней Албанией в компартиях двух стран утвердилось мнение, что проблема албанцев в Югославии будет решена по-дружески, как только будет окончена война. Однако, в отличие от албанцев, считавших, что будущее Косово должно быть решено с помощью послевоенного плебисцита, югославы заявляли о намерении сохранить албанское меньшинство в пределах новой Югославии, которая должна была стать «землей свободных наций». Об этом было объявлено на второй сессии АВНОЮ в г. Яйце 29 ноября 1943 г.
Первые трения между руководителями Национально-освободительного движения Югославии и Албании начались в конце 1943 – начале 1944 гг., когда албанские партизаны принимали участие в военных операциях Народно-освободительной армии Югославии (НОАЮ) по очищению от немецких оккупантов и вооруженных отрядов албанских коллаборационистов ряда районов Черногории, Сербии и Западной Македонии, населенных албанцами. После освобождения ими в сентябре 1943 г. города Дебар (алб. Дибра), там был поднят албанский флаг и введена албанская администрация. С. Вукманович-Темпо направил в связи с этим письмо Э.Ходже, протестуя против «доходящего до крайности великоалбанского шовинизма». Возникли трения между партизанскими штабами. Вновь встал вопрос о неправомерности расчленения албанских земель, осуществленного великими державами еще в 1913 г., когда согласно подписанного во Флоренции протокола за пределами Албании (в том числе и современной) осталась большая часть территории с преобладающим албанским населением (прибрежные районы Чамерии на юге). Последовал весьма резкий обмен письмами между Э. Ходжой и И.Б. Тито, после чего вновь была достигнута договоренность не поднимать вопрос до окончания войны, а затем решить его путем плебисцита.
После краха фашистской Италии Косово перешло под управление немецкой администрации, которая сумела на первых порах предотвратить создание объединенного антифашистского фронта под руководством коммунистов. 16 сентября 1943 г. один из наиболее активных членов НФ Д. Дева, стоявший на позициях непримиримой борьбы с коммунистами, создал так называемую Вторую Призренскую Лигу. В сотрудничестве с немецкими оккупационными властями она координировала действия многочисленных албанских националистических движений на оккупированной территории. Новая Лига утверждала, что представляет всех албанцев живущих в Албании и Югославии, объявляя своей главной задачей создание Великой Албании, в которой Косово должно было иметь автономный статус. К октябрю 1944 г. в отрядах Второй Призренской Лиги было около 30 тыс. бойцов, считавших своим долгом вести бескомпромиссную борьбу с сербами за Косово.
Действия Второй Призренской Лиги серьезно расстроили планы лидеров НОД в Косово и Албании. Понимая необходимость снижения влияния Лиги, лидерами коммунистического движения в октябре 1943 г. было объявлено о созыве национально-освободительного комитета для того, чтобы гарантировать полную свободу и независимость Косово и Метохии. Помимо этого, было решено провести конференцию по вопросу дальнейшей судьбы областей. Такая конференция состоялась в местечке Буян с 31 декабря 1943 г. по 2 января 1944 г. при участии сорока девяти представителей коммунистического движения из Албании и Косово, из которых сорок три были албанцами, трое сербами и трое черногорцами. По окончании работы была принята Буянская резолюция, в которой заявлялось о создании Краевого национально-освободительного совета, ставившего в качестве одной из своих целей, наряду с освобождением от оккупантов, создание условий для самоопределения албанского населения.
Решения конференции подверглись резкой критике со стороны ЦК КПЮ и в течение всех послевоенных лет рассматривались югославским руководством в качестве одного из первых проявлений «албанского сепаратизма». В своем письме лидерам движения сопротивления в Косово и Метохии от 28 марта 1944 г. югославские коммунисты поддержали ориентацию НОК Косово и Метохии на продолжение антифашистской борьбы, однако раскритиковали ту часть решения, где упоминалось стремление косовских албанцев присоединиться к Албании. Отношение югославов к косовской проблеме на завершающем этапе Второй мировой войны прекрасно раскрывает августовское письмо 1943 г. Вукманович-Темпо к региональному комитету КПЮ по Косово и Метохии, где говорилось о том, что вопрос будущих границ между Югославией и Албанией будет решен в соответствии с братским соглашением и сотрудничеством между руководством национально-освободительного движения Югославии и Советом Национального Освобождения Албании на основе права самоопределения наций. Расширение границ должно было зависеть от развития политической ситуации в Югославии и Албании после окончания народно-освободительного движения, а до тех пор вопрос считался нецелесообразным. Вследствие нажима, лидеры косовского сопротивления изъяли из Буянской резолюции положение об объединении Косово и Метохии с Албанией. Э. Ходжа согласился на то, что вопрос будущего Косово и других албанских областей в Югославии не должен подниматься в течение войны, а косовские албанцы должны бороться с фашизмом в пределах структуры Югославии. Помимо этого, лидер албанских коммунистов заявил, что проблема Косово будет решена после войны двумя братскими партиями и самими албанцами.
Война шла к концу и, не смотря на то, что партийная организация в Косово была значительно ослаблена из-за эмиграции славян, к январю 1944 г. в рядах партии в Косово состояло около 400 человек, из которых 45 были албанцами. К лету 1944 г. подразделения НОАЮ начали продвигаться от Санджака к Косово и южной Сербии. Для координирования действий во всей этой области, Тито послал директиву Генеральному штабу Косово и Метохии, который менял его название на «Оперативный Штаб Косово и Метохии». Со 2 сентября 1944 г. он переходил под командование Генерального штаба Сербии. В соответствии с соглашением между высшим командованием НОАЮ и Общим Штабом НОА Албании, две албанские дивизии (V и VI) должны были объединиться в Косово с югославской армией. Необходимо отметить, что в тот период еще не шла речь о прямом включении каких-либо албанских частей в НОАЮ‚ но именно сербский штаб должен был отвечать за военные действия в районе Албании. Заключительные сражения за освобождение края происходили в октябре и ноябре 1944 г., а вся территория Косово и Метохии была освобождена югославскими партизанами в конце ноября.
И.Б. Тито понимал, что только сохранение Косово в пределах границ Сербии даст надежду на окончательное укрепление в крае югославов. Косовары, из-за своего сотрудничества с оккупантами, воспринимались как политически ненадежный элемент и являлись возможной угрозой стабильности и территориальной целостности Югославии. Поэтому, руководство югославского НОД провело крупномасштабную военную кампанию в области, в ходе которой была проведена принудительная общая мобилизация тысяч албанцев, сербов и черногорцев и дальнейшая их отправка на фронт для борьбы с отступающими немцами в Банате, Среме, Боснии и Герцеговине, Хорватии и Словении. Косовары отреагировали всеобщим восстанием против югославских партизан, которое было поддержано остатками НФ и четниками. Непосредственным поводом для начала восстания стал массовый расстрел зимой 1944 г. гражданских жителей в местечке Дреница, обвиненных в сотрудничестве с оккупантами. Югославский штаб не предпринял сколько-нибудь существенных мер для поиска виновных, что вызвало волну возмущения среди простого населения. В течение следующих двух месяцев, область Дреницы превратилась в арену ожесточенной борьбы югославских партизан и националистически настроенных косоваров.
Лидер восставших И. Бериша заявил о союзе Косово и Западной Македонии с Албанией. Официальные же власти говорили о последней попытке поднять контрреволюционный мятеж с помощью остатков НФ и других профашистских сил, а так же албанцев, покинувших бригады НОАЮ и поставивших себя вне закона. Край был объявлен «зоной военных действий» и подчинен непосредственно Верховному Штабу НОАЮ. Началось принудительное формирование косовских бригад, включавшихся в югославские военные подразделения или в ряды недавно созданных «трудовых бригад», которые отправлялись на север Югославии. В феврале 1945 г. югославское правительство объявило в Косово военное положение, после чего административное управление края перешло к военным. За шесть месяцев военных действий против повстанцев было убито около 48 тыс. албанцев, а сербские и черногорские военные подразделения были объявлены освободителями края.
Таким образом, возникшая задолго до Второй мировой войны проблема албанского меньшинства Косово и Метохии, в указанный период неоднократно становилась причиной непонимания между коммунистическими руководителями Югославии и Албании. Тот факт, что из-за условий оккупации решение вопроса о территориальной принадлежности края было отложено на неопределенное будущее, оказал достаточно серьезное влияние на эскалацию межнациональной напряженности в крае в конце ХХ века.
Использованные источники и литература
1. Албанский фактор в развитии кризиса на территории бывшей Югославии. Документы: в 3 т. М.: Индрик, 2006. Т. 1 (1878 – 1997 гг.). 312 с.
2. Архив внешней политики Российской Федерации (АВП РФ). Фонд 144. Оп. 4-е. П. 19а. Д. 2. (Информационные материалы по Югославии. 1941–1945 гг.).
3. Белая книга о враждебной политике правительства Народной Республики Албания по отношению к Федеративной Народной Республике Югославия / Институт совр. Истории. М.: Иностранная литература. 1961. 128 с.
4. Бенчева К. Албанская проблема в Македонии и Сербии // Гуманитарно-экономический вестник. 1998. № 3. С. 22-28.
5. Восточная Европа в документах российских архивов: 1944 – 1953 гг. / М.-Новосиб.: Сиб. хронограф, 1997. Т. I. 1944. 985 с.
6. Зборник документата и податка о Народноослободилачком рату Jугословенских народа / Срп. акад. наука и уметности. Београд: Просвета, 1968. Т. 9. Кн. 8. 684 с.
7. Косовско-метохиjски зборник / Српска акад. наука и уметности. Београд: Белетра. 1990. 248 с.
8. Народноослабодилачка Борба у Црноj Гори. 1944 – 1945. Хронологиjа догаħаjа / Историjски институт СР Црне Горе. Титоград: Историjски институт СР Црне Горе. 1963. 764 с.
9. Национальная политика в странах формирующегося советского блока. 1944 – 1948. М.: Наука, 2004. 551 с.
10. Новiкаỳ Я. Iосiп Броз Цiта, альбо праỳдзiвая гiсторыя росквiту i падзення панславiзму ỳ Югаславii // Arche. 2000. №1. С. 28-39.
11. Пелевиħ Б. Кроз историjу Косова и Метохиjе: од VI до XXI века. Београд: Евро. 2005. 612 с.
12. Смирнова Н. Д. История Албании в ХХ веке. М.: Наука.2003. 431 с.
13. Bebler A. Kakos am hitao. Beograd: Cetvri jul. 1982. 424 c.
14. Сohen Ph. The World War II and Contemporary. Chethniks. Zagreb: Jugoart. 1997. 44 с.
15. Dizdarević N. Albanski dnevnik. Zagreb: Globus. 1988. 217 с.
16. Halliday J. The Artful Albanian Memories of Enver Hoxha. London: Verso. 1986. 186 с.
17. Omari L. Тhe people’s revolution in Albania and the question of state power in Albania. Tirana: «8 nent.» Publ. house. 1986. 230 с.
18. Petranovič B. Istorija Jugoslavije 1918 – 1978. Beograd: Nolit. 1981. 650 c.
19. Srbija i albanci: 3 t. / Sloven. Akad. Znanosti I umetnosti. Ljublyana: Gospodarski vestnik. 1989. T. III. Pregled politike srbije prema albancima ad 1944 do 1989 godina. 614 с.
20. Vickers M., Pettijer J. Albania: from anarchy to a Balkan identity. London: HURST & COMPANY. 1997. 182 с.
21. Vickers М. Between Serb and Albanian. A History of Kosovo. London: HURST & COMPANY. 1998. 346 с.
22. Zbornik dokumenta I podataka o narodnooslobodilaćkom ratu naroda Jugoslavije / Savezni sekretarijat za inostrane poslove. Beograd: Vojnoizdavaćka organizacija «Zrinji». 1986. T. XV. Kn. 1. О učešču u napadu i okupaciji jugoslavije 1941 – 1945. 1986. 707 с.
Сohen Ph. The World War II and Contemporary. Chethniks. Zagreb: Jugoart. 1997. P. 14.
Бенчева К. Албанская проблема в Македонии и Сербии // Гуманитарно-экономический вестник. – 1998. – № 3. – С. 24.
Vickers М. Between Serb and Albanian. A History of Kosovo. London: HURST & COMPANY. 1998. P. 117-118.
Новiкаỳ Я. Iосiп Броз Цiта, альбо праỳдзiвая гiсторыя росквiту i падзення панславiзму ỳ Югаславii // Arche. – 2000. – №1. – С. 30.
Dizdarević N. Albanski dnevnik. Zagreb: Globus. 1988. S. 47-48.
Национальная политика в странах формирующегося советского блока. 1944 – 1948. М.: Наука, 2004. С. 456.
Bebler A. Kakos am hitao. Beograd: Cetvri jul. 1982. S. 101.
Vickers M., Pettijer J. Albania: from anarchy to a Balkan identity. London: HURST & COMPANY. 1997. P. 73.
Zbornik dokumenta I podataka o narodnooslobodilaćkom ratu naroda Jugoslavije / Savezni sekretarijat za inostrane poslove. Beograd: Vojnoizdavaćka organizacija «Zrinji». 1986. T. XV. Kn. 1. О učešču u napadu i okupaciji jugoslavije 1941 – 1945. 1986. S. 217.
Dizdarević N. Albanski dnevnik. S. 106.
Смирнова Н. Д. История Албании в ХХ веке. М.: Наука. 2003. С. 208-209.
Petranovič B. Istorija Jugoslavije 1918 – 1978. Beograd: Nolit. 1981. P. 373.
Народноослабодилачка Борба у Црноj Гори. 1944 – 1945. Хронологиjа догаħаjа / Историjски институт СР Црне Горе. Титоград: Историjски институт СР Црне Горе. 1963. С. 689.
Halliday J. The Artful Albanian Memories of Enver Hoxha. London: Verso. 1986. P. 50-51.
Зборник документата и податка о Народноослободилачком рату Jугословенских народа / Срп. акад. наука и уметности. Београд: Просвета, 1968. Т. 9. Кн. 8. С. 384.
Srbija i albanci: 3 t. / Sloven. Akad. Znanosti I umetnosti. Ljublyana: Gospodarski vestnik. 1989. T. III. Pregled politike srbije prema albancima ad 1944 do 1989 godina. S. 32.
Восточная Европа в документах российских архивов: 1944 – 1953 гг. / М.-Новосиб.: Сиб. хронограф, 1997. Т. I. 1944. С. 478.
10 июня 1878 в Призрене была создана первая Призренская Лига, требовавшая отмены решений Берлинского конгресса 1878 г. о передаче Черногории и Греции пограничных с ними районов европейской Турции, заселённых албанцами. В апреле 1881 турецкие войска разбили плохо вооруженные войска лиги и жестоко расправились с её участниками.
Пелевиħ Б. Кроз историjу Косова и Метохиjе: од VI до XXI века. Београд: Евро. 2005. С. 313.
Vickers М. Between Serb and Albanian. A History of Kosovo. P. 134.
Omari L. Тhe people’s revolution in Albania and the question of state power in Albania. Tirana: «8 nent.» Publ. house. 1986. Р. 75.
Письмо Светозара Вукмановича-Темпо, члена Верховного штаба НОАЮ ЦК КПЮ от 8.08.1943 г. // Белая книга о враждебной политике правительства Народной Республики Албания по отношению к Федеративной Народной Республике Югославия / Институт совр. Истории. М.: Иностранная литература. 1961. С. 135
АВП РФ. Фонд 144. Оп. 4-е. П. 19а. Д. 2. (Информационные материалы по Югославии. 1941–1945 гг.). Л. 107.
Vickers М. Between Serb and Albanian. 138.
АВП РФ. Фонд 144. Оп. 4-е. П. 19а. Д. 2. Л. 137.
Косовско-метохиjски зборник / Српска акад. наука и уметности. Београд: Белетра. 1990. С. 80-83.
Уважаемые посетители!
На сайте закрыта возможность регистрации пользователей и комментирования статей.
Но чтобы были видны комментарии под статьями прошлых лет оставлен модуль, отвечающий за функцию комментирования. Поскольку модуль сохранен, то Вы видите это сообщение.
По переписи населения, проведенной в 2011 году, общая численность населения Албании составляет 2 831 741. Большую часть населения страны представляют албанцы (свыше 98%), из крупных меньшинств можно выделить греков (более 1%), также в стране проживают валахи, цыгане, сербы, черногорцы, македонцы, египтяне и болгары.
Большинство населения Албании исповедуют ислам (около 70%), также значительная часть населения исповедует православие (20%) и католичество (10%).
В целом, население Албании - моноязычное, хотя, ввиду сильного культурного влияния итальянского телевидения, итальянский язык широко понимается среди населения, проживающего вдоль адриатического побережья. На греческом говорит не только греческое меньшинство на юге Албании, но его также понимают многие албанцы, проживающие вдоль греческой границы. Официальный язык в стране - албанский.
Албанцев можно разделить на две культурные группы: северные албанцы, или «геги», и южные албанцы, или «тоски». Географическая граница между этими двумя группами, если основываться на диалекте, проходит примерно вдоль реки Шкумбини, протекающей через центральный город Эльбасан, и впадающей в Адриатическое море. Все албанцы, проживающие к северу от Шкумбини, вместе в албанцами Черногории, Косово и большей части Македонии говорят на гегском диалекте албанского языка. Все албанцы, проживающие к югу от Шкумбини, включая албанцев Греции, юго-западной Македонии, и южной Италии, говорят на тоскском диалекте албанского языка. Хотя диалектные и культурные различия между гегами и тосками могут быть значительными, обе группы полностью идентифицируют себя с общей национальной и этнической культурой.
Население Албании в истории
Албанцы являются коренным балканским народом, хотя их точное происхождение неясно. Национальная идеология однозначно утверждает, что албанцы этнически происходят от древних иллирийцев. Так как об иллирийцах известно мало, и исторических записей, упоминающих албанцев в первом тысячелетии не существует, сложно подтвердить или опровергнуть связь албанцев и иллирийцев. В исторических записях албанцы начинают упоминаться лишь во второй половине одиннадцатого века, и с определенной степенью уверенности об истории албанцев можно говорить лишь начиная с этого времени. По данным историческим записям можно предположить, что албанцы начали распространяться с территории своей горной родины в одиннадцатом и двенадцатом веках, и, поначалу, они освоили северное и центральное побережье, а к тринадцатому веку они распространились на юг к территории современной южной Албании и западной Македонии. В середине четырнадцатого столетия они мигрировали дальше на юг, в Грецию. К середине пятнадцатого века, отмечающего окончание этого процесса колонизации, албанцы освоились на половине территории Греции в таких больших количествах, что во многих регионах они составляли большинство населения. Несмотря на эти обширные поселения, албанцы, в большинстве своем являющиеся скотоводами и кочевниками, не основали каких-либо значимых городских центров. В средние века в городах албанского побережья не было больших албанских общин. Дуррес населяли венецианцы, греки, евреи и славяне; Шкодер - венецианцы и славяне; Влёру - византийские греки. По оценкам, значительная часть албанцев была ассимилирована ко времени нашествия турок - другими словами, албанцы были в значительной степени изолированы в своей собственной стране. Лишь во время Османской империи они начали оседать в городах, и приобрели некоторые из характеристик нации, а не кочевых племен.
Происхождению албанского этноса посвящена большая научная литература, но споры на эту тему не утихают до сих пор. Значительное внимание этому вопросу уделяют албанские ученые. Они подходят к проблеме албанского этногенеза с позиции комплексного рассмотрения всех данных смежных наук — языкознания, археологии, истории культуры, в первую очередь привязав эти данные к территории, ныне населяемой албанцами. Эта территория включалась в свое время в область расселения южных иллирийских племен.
Для выяснения этногенеза албанцев очень важны находки в местности Коман (в долине реки Дрин): металлические украшения одежды очень похожи на те, которыми украшены современные традиционные костюмы албанцев. Они не идентичны ни римским, ни византийским формам. Отсюда напрашивается естественный вывод о преемственности, о переходе элементов иллирийской культуры непосредственно в культуру албанского этноса. Находки команской культуры показывают, что жизнь населения этих мест в средние века была в значительной степени урбанизированной. Города, сохранившиеся с древних времен, и те, которые возводили в VII-X вв., в одинаковой мере были наследниками античной и эллинистической городской традиции и продолжали эту традицию в эпоху средневековья. Таковыми являлись, например, Дришт (античный Дривастум), Бальш (бывший Бюлис), Сарда, Круя и др.
Погребения в этот период совершались по местному обычаю, а имена погребенных имели иллирийское происхождение. Божества же носили римские имена, но иконография их оставалась верна местным традициям. Оружие, орудия труда, как и упоминавшиеся выше украшения, были местного производства. Археологические памятники, по мнению албанских археологов не показывают существенного присутствия иноэтничного населения ни в римский период, ни в эпоху Великого переселения народов. Более того, материальная культура римских поселенцев на иллирийских землях в начале средних веков приобрела местные черты. К доводам археологов об иллирийском происхождении предков албанцев присоединяются этнографы Р. Зойзи, А. Гёрги, М. Тирта и другие специалисты. Изучается традиционный костюм, религиозные культы, погребальные обычаи, орнаментальные мотивы и многое другое. Однородность элементов культуры служит для албанских ученых доказательством культурной общности древнего, средневекового и современного населения албанских земель.
Это касается, например, туникообразной рубахи с прямыми рукавами (алб. «линья»), известной по памятникам в окрестностях Берата, Корчи, Влёры. Во II-IV вв. данный тип одежды под названием «далматика» распространился среди римлян как в народных массах, так и среди аристократов. Интересен костюм «фуста» — нижний край белой хлопчатобумажной рубахи со сборками или складками ниспадает до колен. По мнению албанских ученых, этот очень удобный для верховой езды костюм широко распространился в кельтском мире именно из иллирийских земель, где найдены его изображения начиная с V-IV вв. до н. э. В античное время указанный костюм носили мужчины и женщины, позже он стал специфическим элементом мужской одежды. Скромные варианты рубахи с широким складчатым подолом были приняты в повседневном быту румын и греков еще в первые десятилетия XX в. В течение XIX в. под влиянием моды костюм фуста получил весьма изысканный вид пышной юбочки (сшивали до 100 клиньев). В итоге он стал обязательным для мужчин, живших на территориях от Боснии до Пелопоннеса (ныне существует лишь в фольклорном реквизите).
«Бруцэ» («гожуп», «лэкурче», «струка») — несшитый плащ из четырехугольного куска плотной шерстяной материи — применялся наездниками, воинами, пастухами. На памятниках иллирийской эпохи (бюст женщины из Димали, датируемый III — II вв. до н. э., рельеф из Коплика, рельеф позднего римского времени, найденный в Дурресе) изображен капюшон, которым женщины покрывали голову. Сейчас им пользуются женщины Ляберии (юго-запад Албании), окрестностей Корчи на юговостоке страны, до начала XX в. его носили и в Мирдите (Северная Албания), в Югославии и Румынии.
Другой вид женского головного убора — несшитое четырехугольное покрывало, свободно спускавшееся с головы на плечи и спину, скрепленное перевязью по лбу, — известен по изображениям, обнаруженным в Боснии и Албании (в Аполлонии). Ныне головные платы употребляются женщинами в прибрежной зоне Албании, а перевязи — в Пострибе, Мальсии-э-Маде и других местах. На предметах из иллирийских памятников (пряжки, застежки), раскрытых на современных албанских землях, весьма распространен сюжет, характерный для всей Европы древнего времени: солнечные символы (круг, круг с розеткой внутри него, в том числе с завихряющейся розеткой, круги концентрические, прямой крест и крест с изогнутыми лучами и т. п.). Тот же солнечный символ (круг) широко применялся и в погребальном инвентаре в средневековой Албании. Следы солярного культа можйо проследить в обрядах и обнаружить в фольклорных текстах даже на протяжении XX в.
Все это указывает, с одной стороны, на включенность албанской этнической традиции в широкий культурный круг, а с другой подчеркивает преемственность культуры на территории современного албанского ареала. Еще один сюжет, соединяющий в единый комплекс памятники искусства и фольклора, а также древнейшие религиозные представления земледельческого круга, — это образ змеи. Змея — мифологический образ подземного мира, связанный с культом предков, плодородием почвы и деторождением. Не потому ли в современных верованиях албанцев (как и других балканских народов) змея является хранительницей домашнего очага, семейного благополучия. Хотя образ змеи чрезвычайно широко распространен среди большого круга средиземноморских народов, но особая его концентрация именно на землях расселения иллирийцев позволяет ученым говорить о преемственности между иллирийской и албанской культурами. Наиболее основательно прорабатывается вопрос об албанском этногенезе на материалах языкознания. Язык албанцев (он принадлежит к индоевропейской семье) исследователи возводят либо к иллирийскому. Однако определить соотношение элементов иллирийского и фракийского языков чрезвычайно трудно, главным образом из-за скудости документированных источников.
Современные албанские ученые считают непродуктивным острый спор между приверженцами иллирийской или фракийской теорий. Они не отрицают определенного участия фракийцев в этногенезе албанцев: общие черты с фракийцами в языке и культуре албанцев прослеживаются, но не являются, по их мнению, решающими. Основываясь на выводах археологии и преемственности культуры, они полагают, что язык должен был формироваться в географических границах, в общих чертах совпадающих с современной этнической территорией, которая, как мы знаем, включалась в ареал расселения иллирийцев. Европейские ученые второй половины XIX в. и первой половины XX в. выявили в албанском языке очень большое количество латинских элементов, проникших из народной латыни — непосредственно или через славянские и греческий языки — либо позже из итальянского. Исследователи обращали внимание на качество латинских элементов в албанской лексике: множество слов самого широкого употребления, включая такие, которые, как правило, не поддаются влиянию иных языков (например, предметы быта, явления природы и др.). Г. Мейер выявил влияние латинского на албанские грамматические формы, а Н. Йокль указал на сложный процесс формирования языка: скрещивание и соединение отдельных форм языковых влияний.
При существенной разнице методов и принципов научного анализа, при несхожести выводов о путях проникновения латинизмов в албанский язык и его соотношении с восточнороманскими языками выводы этих ученых однозначны: албанский язык — это наследник языка древних иллирийцев, подвергшегося сильной, но отнюдь не полной романизации. Современный албанский ученый Э. Чабей, пользующийся заслуженным международным авторитетом, утверждает, что ареал формирования албанского языка совпадает с современной албанской этнической территорией, что контакты между населением южного Адриатического побережья с римлянами начались до образования провинции Иллирик, древнейшие латинизмы в албанском подвергались общим со всем языковым фондом грамматическим и фонетическим изменениям.
Советская исследовательница А. В. Десницкая считает твердо доказанным иллирийское происхождение албанского языка. По ее мнению, в течение длительного римского периода язык римлян, так же как и их культура, оказывал сильное воздействие на жителей Южной Иллирии, но все же такой глубокой романизации, как в других землях Европы, а также Балкан, не произошло. Славянский слой в албанской лексике А. В. Десницкая объясняет длительным состоянием двуязычия, которое сложилось на землях древних албанцев в период расселения славян, оживленными экономическими связями и обменом культурными навыками. Иную позицию по отношению к истории формирования албанского языка занимают советские исследователи Л. А. Гиндин и О. С. Широков. Л. А. Гиндин и некоторые другие советские ученые вслед за Г. Вейгандом, В. Георгиевым признают генетическую близость раннеалбанского языка с фракийским; они отмечают, что контакты раннеалбанского и славянских языков имели место в начальный период славянизации Балкан. При этом подчеркивается, что контакты эти являлись весьма неоднозначными. Следует принять во внимание, что носители раннеалбанского языка были расселены гораздо шире, чем современные албанцы.
В начале VI в. славяне застали албанцев восточнее нынешней территории, в районе современного города Ниша. Античное его наименование Наиссус уже тогда получило албанское звучание Ниш, которое и усвоили славяне. С волнами славянского движения предки албанцев передвинулись ближе к побережью и там застали славян, которые расселились незадолго до этого и через посредство славян восприняли романскую топонимию. Например, Диррахий славяне называли Драч, а от этого названия произошло албанское наименование Дуррес. Но при всех сложностях межэтнических контактов и непрямолинейности передвижений предки албанцев, по мнению Л. А. Гиндина, обитали на Балканах уже в первые века нашей эры в рамках Римской империи, именно поэтому в их язык проник уже отмечавшийся выше обширный запас романских слов, обозначающих понятия государственности, церкви, пава и т. п., который не мог быть усвоен славянами периода их расселения на Балканах. О. С. Широков на основании этимологического анализа албанской лексики, специфических черт его исторической фонетики и грамматики приходит к выводу о северных глоттогенетических связях албанского языка. Он присоединяется к тем ученым, которые полагают, что предки албанцев продвигались с Карпат (где занимались отгонным скотоводством) к Дунаю (возможно, восточнее Тиссы), позже через Дунай на юг, в Македонию, оттуда на запад.
Эти продвижения проходили одновременно с переселением славян, причем предки албанцев то опережали славян в своем движении, то следовали за ними. Замена латинского свистящего звука «с» на албанский «ш» в топонимах Македонии, Западной Болгарии и Юго-Восточной Сербии показывает, что местные названия попали к славянам через посредство албанцев. По пути продвижения на запад к югу от Дуная протоалбанцы, по мнению этого ученого, должны были встретить местное романизованное население. В язык его вошли албанские слова, сохраняющиеся и в современном румынском, а в албанский — лексика из народной латыни. Продвигаясь на запад, предки албанцев встретились с более западными народнолатинскими диалектами — предками далматинского языка, что также не могло не отразиться на их языке.
А в самой Албании, особенно в ее южных и приморских районах, большинство древних топонимов попали в албанский через посредство славян. Следовательно, заключает этот исследователь, предки албанцев на территорию современной Албании прибыли или позже славян, или одновременно с ними. Приверженцы данной теории обращают внимание на этимологию албанской, как и румынской, лексики, где названия, связанные с отгонным скотоводческим хозяйством, а также с луговой растительностью и высотным ландшафтом, оказываются очень древними, а понятия весьма детализированными. В то же время лексика земледельческих работ, названия равнинных растений, слова, отражающие практику речного и морского рыболовства и мореходства, заимствованы из славянских языков и ранних диалектов романских языков. Когда в XI в. появились первые письменные свидетельства средневековых авторов об албанцах, они, как и влахи, упоминались как скотоводы-пастухи, пасшие стада на высокогорных пастбищах.
Отсюда делается вывод: горные районы, где предки албанцев и румын (влахов) содержали свои стада, непосредственно соприкасались с плодородными низинами, на которых оседали землепашцы-славяне. Подобная точка зрения уже высказывалась в середине XX в. Г. Штадтмюллером: предки албанцев — кочующие пастухи — концентрировались в горах в области Мат (современная Средняя Албания) и лишь периодически вступали в сношения с романизованным населением окружающих долин. Против этого тезиса категорически возражают албанские ученые А. Буда и др. Они замечают, что в документах времен Римской империи, а позже Византийской обычно упоминаются те народы, которые представляли опасность для политической власти.
Население бывшей Иллирии привлекло к себе внимание в XI в. в связи с его восстаниями и поэтому именно с той поры стало постоянно упоминаться в письменных документах. Но это не означает, что предки албанцев до того не жили на данной территории. Возникает вопрос: как могли кочевники-скотоводы ассимилировать население, достигшее достаточно высокого уровня городской культуры? Уже доказано, отвечают их оппоненты, что смены культуры на интересующей нас территории не происходило. Речь идет не о биологическом вытеснении одних людских контингентов другими, а о смене языка, который местное древнее население усвоило от пришельцев. Примеры такой смены — и нередкие — известны в мировой истории. Такова вкратце суть споров вокруг происхождения албанского этноса и албанского языка. Наука полагает, что об этносе как сформировавшейся общности можно говорить по отношению к тому времени, когда установилось его самоназвание (эндоэтноним) или название, данное ему другими народами (экзоэтноним или же этникон).
Этникон «албаны» «Apavoi» впервые употребил древнегреческий географ Птолемей во II в. н. э. Он привязал его к местности у реки Дрин современная Центральная Албания). Однокорневые с этим именем названия известны на пространстве от современной Центральной Албании (Arbona в окрестностях Тираны) далее на север до Arbonadbona в Истрии. Здесь уместно сообщить о современном самоназвании албанцев. В конце XVIII в. появилось, а в течение первой половины XIX в. закрепилось самоназвание албанцев «шчиптар» (или «шкиптар») — shqiptar и наименование страны Шчиперия (или Шкиперия) — Shqipëria. «Shqip», «shqiptoj» означает «произносить», «выговаривать», т. е. «говорить ясно, понятно». Понятие это встречается в исторических документах начиная с XIV в. В то время как средневековый вариант «арбен», «арбереш» имел распространение на большом протяжении побережья, новый проник больше вглубь полуострова. Образование от одного корня наименования языка (в данном случае shqipe) и названия народа, говорящего на этом языке, — всеобщая этногенетическая закономерность.
Добавить себе закладку на эту станицу:
Загрузка...